Записки средневековой домохозяйки - Страница 87

— Тебе сдачу?! — взвилась бабища. — Да ты мне еще восемь медных и два гроша отдать обязана! Ах ты, хапуга! Я да тебе по такой ничтожной цене продать должна?! Да я!…

Видимо все же что-то выдавало меня, что-то подсказывало в моем поведении, что мне можно грозить всеми карами и вытрясти лишние деньги. Я уж подумала было отступиться, но в последний момент с тяжелый вздохом запустила руку за второй монетой.

Торговка сразу же успокоилась.

— Ниче милая! — протянула она, заворачивая мясо в сухие листья лопуха. — Ты или брюху в следующий раз не потакай, или привыкай так платить… Парное мясцо, оно ж деньжищ стоит!.. — и пальцами, перемазанными в животной крови, быстро отсчитала мне горсть пузатых медных монет.

Я уложила покупки в корзину и, кривясь от их веса на бок, принялась выбираться с базара. В глубине души я была горда собой — вот она я — молодец, сама управилась, сама все смогла без помощи Меган и Агны, без которых на самом деле до сих пор и разумного то шага вне усадьбы сделать не могла.

Так задумавшись, и особо не смотря по сторонам, я выбралась с круглой базарной площади и остановилась перед каким-то тупичком. Принявшись оглядываться, я надеялась увидеть ту улицу, которая вывела меня из рабочего квартала сюда, но из-за небольшого роста мне ничего не было видно. Шляпы мужчин, высокие чепцы женщин, не позволяли толком даже разглядеть что там дальше.

Страх робко начал подкрадываться к сердцу, но я тряхнула головой, прогоняя его. Неужели мне — жительнице двадцать первого века пугаться?!.. И я, закусив губу начала двигаться по тротуару вокруг площади. Так или иначе, я увижу нужную мне улицу, узнаю знакомые очертания домов. Конечно, при этом, подходя к каждой улице или переулку, я внимательно оглядывалась, ища известные ориентиры, но пока их, увы, не находила.

Вот на миг я замерла у неприметного переулка, перекинула оттягивающую корзину руку из одной в другую и уже собралась двигаться дальше, как меня сильно толкнули. Едва не потеряв равновесие, я устояла и собралась было возмутиться, как не давая опомниться, меня подхватили под руки и потащили вглубь два каких-то дуболома.

— Как вы смеете! — взвизгнула я, — но один ткнул мне что-то в бок и, обдавая смрадом никогда нечищеных зубов и перегаром, бросил.

— Молчи цыпочка, а то на ленты порежу! И пикнуть не успеешь!

Я тут же дернулась в другую сторону, однако другой бугай щербато ухмыльнулся и весомо подтвердил:

— Он порежет.

И не давая ни секунды опомниться, вновь потащили меня вглубь переулка.

Через десяток другой шагов, я сообразила, что если и дальше буду вести себя как покорная овца, ничего хорошего меня не ждет. И поэтому, упершись со всей силы ногами в мостовую, я попыталась их остановить и тем временем заголосила:

— Помогите! Полиция! Помогите!

Питер говорил, что в этом мире есть стражи, которые присматривают за порядком в городе, что есть в этом мире полицейские, констебли, которые занимаются воришками, ловят преступников, что… Вот их-то я и пыталась позвать, а если не позвать, то хоть как-то напугать дуболомов.

Конечно! У меня сразу же все получилось!

Один из них, мгновенно несильно стукнул мне по голове.

— Рот закрой, а то на язык укорочу.

— Мы тут сами полиция, — добавил второй.

Я завизжала насколько хватало воздуха в легких. Что могут двое мужчин уголовного вида сделать с одинокой девушкой в темной подворотне, я знала еще в своем мире, и в этом никак не горела желанием проверять!

Второй тут же попытался оглушить меня, но я принялась извиваться, не переставая визжать при этом, как будто меня уже резали. Тогда первый, разжав хватку, подцепил меня за отвороты дубленки и хорошенечко стукнул меня спиной о стену ближайшего дома, да так и не выпустил, держа на весу. Я даже носками сапог до земли не доставала!

— Еще раз вякнешь — прирежу! — уже не на шутку разозлившись, сообщил он, дыша мне прямо в лицо. — Поняла?! — и еще раз легонечко пристукнул.

Я лязгнула зубами и от неожиданности прикусила язык.

Тут второй, перестав рыться в корзинке, которую отобрал сразу же, едва меня втолкнули в переулок, поднял на меня свой мутный взгляд.

— Деньги гони.

— К-к-какие? — заикаясь, переспросила я. — Я потратила…

— Монеты давай, — подхватил первый с прежней угрозой в голосе. — Сама не отдашь — вырезать начну! Ну?! — и для пущей важности, чтобы их угрозы как можно лучше дошли, встряхнул меня, так и не поставив на землю.

— Нет у меня… Я все выданные мне деньги потратила! Хозяйка… — попыталась поюлить я.

Тут второй бугай пакостно ухмыльнулся:

— Заливай больше! Никому ты не служишь! Повадки у тебя не те!.. Небось благородная дочурка из дома от папаши с женишком сбежала… Потому деньги гони! Ну?!

И словно в подтверждение своих слов вытащил из рукава устрашающего вида тесак.

Ужас сковал меня так, что даже язык отнялся. Я смогла только что-то нечленораздельно промычать, и то очень-очень тихо.

Приняв мой страх за согласие, первый опустил меня на землю, но рук так и не убрал. Второй же подступив еще ближе, упер мне свой тесак в грудь и чуток подвернул, с удивительной легкостью прокалывая кожу дуленки.

Трясущимися руками я полезла за пазуху, и достала кошелек. Он тут же, словно по волшебству перекочевал к ним. На огрубевшую ладонь выкатился золотой кругляш.

— Ух ты! — выдохнул первый, а второй попросту восхищенно присвистнул.

— Еще у тебя есть? — я в отчаянии замотала головой. — А если потрясти?..

Уже почти не понимая толком от страха, что я делаю, а достала из кармана всю медь, что отсчитала мне торговка и протянула им.