Записки средневековой домохозяйки - Страница 91

Партия была многоходовая, и если один шаг сулил проигрыш, то в другом случае — выигрыш. А время… А что ж время?! И на нем можно неплохо сыграть!

Единственное что хоть как-то преображало будни, избавляя их от серой безнадежности, так это обещание врачей, что отец обязательно поправится, просто ему нужно дать время для восстановления. К тому же Кларенс в особняке почти не показывался, лишь иногда появлялся почти под утро и, отоспавшись пару-тройку часов, куда-то пропадал вновь. Благо в его отсутствие Себастьян был избавлен от жгучего чувства ревности, замешанной на злости, что вспыхивала в груди каждый раз, когда он видел опухшего с перепоя кузена. А у того появились новые друзья — знатностью пониже и с весьма подпорченной репутацией. Да и весь свой лоск он подрастерял, став больше похожим на шулера-неудачника, пристрастившегося к рюмке, нежели чем на аристократа в двенадцатом колене.

Вивьен, не выдержав постоянных истерик и непредсказуемых перепадов настроения, окончательно указала Кларенсу на дверь. Он, конечно же, пробовал подластиться к ней, чтобы пустила его обратно, однако все попытки не возымели нужного действия. Теперь Соувентская шпионка постоянно находилась в обществе Марвела Хольгрима, графа Стоувер. Посещала светские рауты, балы, оперу…

По правде сказать, то, что Вивьен сменила кузена в качестве любовника на главного советника его величества по торговым делам, тоже не могло не радовать. Все нынешние выходки Кларенса, его запои и дебоши, не шли ни в какое сравнение с делами, которые он проворачивал, когда был с Вивьен.

Наступала студеная пора. Осень давно сдала свои позиции, и конец ноября принадлежал зиме больше, нежели осени, лишь по календарю ей властвовать оставалось еще пара дней.

В последнюю неделю Себастьян чувствовал себя до невозможности отвратительно. Нет, он не заболел, просто на душе было чрезвычайно гадко, будто бы сотня кошек скребли там разом, и ему хотелось как можно скорее куда-нибудь уехать. Однако дела по-прежнему держали его в столице. Он списывал свое состояние на тот злополучный разговор с отцом, на все случившееся, и пытался как-то привести свои мысли и настроение в порядок, сделать подвластными рассудку, но похоже ему это плохо удавалось. Даже в кабинете у его величества, когда Себастьян отчитывался о проделанной работе, тот заметил:

— Что-то друг мой, вы неважно выглядите. Может быть, поделитесь, что гнетет вас?

Просьба короля — равносильна приказу, и волей неволей Себастьян вынужден был ответить, хотя, конечно же, не всю правду.

— Здоровье отца и возмутительное поведение кузена печалят меня, — склонив голову, с тяжелым вздохом ответил он. — Кларенс безответственно, совершенно не заботясь о своей чести и достоинстве, ведет себя. Это подтачивает здоровье отца и…

— Полно, — отмахнулся король. — Я не стану приказывать разбираться с трастовым фондом, и даже запрещу предпринимать что-либо по отношению к вашему кузену. Хотя, на мой взгляд, следовало бы высечь его, как непослушных детей секут розгами. Если бы не советник Соувенского короля, наверное, я бы повелел сделать это, но да ладно… Ты лучше скажи, что с пороховыми домами?

— Граф Пенсери и баронет Теркони сделали почти все. В Глоссеншире, Истерсе и Дорбиле дома готовы к пуску. Остались лишь минимально-необходимые приготовления.

— А чертежи?

— Механики давно разобрались, почему первые образцы не работали, так как нужно. Они уже выпустили пробную партию, которая успешно прошла проверку в пятом гренадерском полку. Офицеры отчитались о невиданной ими доселе мощи и скорострельности данного оружия, о его высокой поражающей способности. И первый и второй… кхгм — образцы, оказались весьма и весьма… впечатляющи. Единственное, что отметили негативного — всех солдат, что будут пользоваться новым оружием, придется переучивать. Их приходится по иному заряжать — с казенной части, прицеливаться, да и многие по привычке, несмотря на малый вес, пытаются образец номер два поставить на сошку… Но думаю это поправимо. Вся наша затея — это необычайный прорыв…

— Который обошелся короне чрезвычайно дорого — одни только плавильни еще при жизни отца нам чего стоили?! — перебил король воодушевившегося собственной речью Себастьяна. — С другой стороны — мы не могли больше затягивать! Теоретически еще наш отец мог все сделать, но тогда бы нас смели объединившиеся Андор, Мулор и Соувен, а мы истощенные промышленной гонкой даже пикнуть бы не смогли. Но сейчас, полвека спустя… Мы даже начинаем радоваться что Андорре, да простит нас господь — затяжная засуха и голодные крестьянские бунты. А в Мулоре железной рукой из-за спины внука правит тетка Гвендолин — чтоб она еще десяток-другой пожила. Так что сейчас самое время. Правда министры еще бы не затевали очередную возню с законодательством и не испортили… Ну да ладно, тогда мы найдем чем их успокоить и занять еще на какое-то время.

Король задумался, а Себастьян застыл молча у камина, не смея нарушать тишину.

— То, что завещала моя бабка — мы освоили, — заговорил государь четверть часа спустя. — Но пройдет несколько лет, и мы потеряем преимущество в вооружении, — и тут же вскинул ладонь, словно прерывая даже не думавшего возражать Себастьяна. — Все равно максимум через месяц-другой, как бы мы не береглись, на стол Соувенского собрата ляжет первый выкраденный образчик. Потом они разберутся, что к чему и… Государству нужен запас знания! Чтобы у нас было в запасе то, до чего наши соседи не додумаются хотя бы еще лет десять.